Будучи креативным директором парижского ювелирного дома Boucheron, Клэр Шуан стремилась возвысить в своих украшениях простые материалы, такие как галька и лепестки.
Последним веществом, появившимся в ее отделе инноваций, был кофалит (Cofalit) — промышленный побочный продукт из отходов асбеста, ставший инертным в результате витрификации, превращения вещества в стекло. Обычно используемый для насыпей шоссе, он появился, ограненный и отполированный, как глянцевый обсидиан, в трех новых дизайнах Jack de Boucheron Ultime для того, чтобы, по словам Шуан, «по-новому определить то, что драгоценно».
Boucheron не одинок. Немецкий дом Hemmerle славится тем, что сочетает редкие драгоценные камни со скромными материалами, такими как железо, раковины и дерево. Бразильский ювелир Сильвия Фурманович отстаивает ремесла коренных народов, сочетая золото и драгоценные камни с миниатюрными коврами, изготовленными ремесленниками в Узбекистане, и ткаными бамбуковыми и деревянными маркетри мастеров Амазонки. А Франческа Вилья (Francesca Villa) из Валенцы, Италия, добавляет изюминку маленьким предметам, которые она покупает на блошиных рынках и в интернет-магазинах.
В отрасли, где ценообразование традиционно диктовалось стоимостью сырья, эксперименты этих дизайнеров больше похожи на подход современных художников. И признанная ценность таких творений, говорят отраслевые наблюдатели, определяется их отличительным художественным воздействием, а не денежной стоимостью их компонентов.
«Предметы, которые я использую, традиционно не считаются ценными, но, на мой взгляд, их сентиментальная и историческая ценность стоит больше, чем золото или драгоценные камни», — сказала Вилья. Ящики в ее ателье полны старинных марок, пуговиц и фишек для казино, рукописных писем и игрушечных солдатиков. Она перерабатывает их в единственные в своем роде ювелирные изделия, которые продаются в розницу по цене от 4 000 до 12 000 евро (от 4 110 до 12 330 долларов).
Каждое изделие продается с сертификатом, в котором подробно описывается история и происхождение материалов. В более дорогих проектах представлены редкие предметы, для приобретения которых потребовались длительные переговоры, отмечает Вилья, добавив: «Иногда бывает трудно убедить коллекционеров продать свои уникальные вещи. Я говорю им, что отдам должное прошлому объекта».
В Лондоне галерея Луизы Гиннесс (Louisa Guinness) сотрудничает с современными художниками для создания ювелирных изделий ограниченным тиражом. Это продолжает концепцию художественных украшений, созданную в середине XX века скульпторами Александром Колдером и Клод Лаланн. Галерея Гиннесс продает свои собственные изделия, а также изделия из серебра, меди, фарфора, полиамида, стекла и хрусталя, золота и бриллиантов других известных дизайнеров.
«Люди стали меньше обращать внимания на сырье, если изделие сделано красиво, — сказала Гиннесс. — Раньше люди насмехались над деревом, стеклом или бронзой в ювелирных украшениях, но теперь это модно».
Джейн Коллинз, старший редактор по аксессуарам, обуви и ювелирным изделиям в организации по прогнозированию тенденций WGSN, сказала, что даже за пределами мира ювелирных украшений дизайнеры все чаще обращаются к нетрадиционным материалам. По ее словам, эта тенденция частично обусловлена растущим стремлением общественности к уникальности, а частично — опасениями по поводу устойчивости.
По словам Коллинз, осмысленный дизайн является наиболее важной предпосылкой для покупки ювелирных изделий, тем более что покупатели хотят, чтобы украшения, которые обозначают жизненные события или отношения, отражали их собственные эмоции. «Общение с потребителями через рассказывание историй повышает ценность украшения, и в дальнейшем оно может стать семейной реликвией», — сказала Коллинз.
В то время как Boucheron и Hemmerle использовали креативный дизайн, чтобы превратить материалы, которые традиционно считались мусором, в ценные сокровища, другие бренды нашли способы извлечь сокровище буквально из мусора.
Два британских бренда, Lylie и 886 от Королевского монетного двора, входят в число немногих ювелирных компаний, которые используют золото, переработанное из электронных отходов. Это сложная задача, когда нужно убедить клиентов в эмоциональной и внутренней ценности выброшенных SIM-карт и устаревших ноутбуков.
«Язык необходимо развивать», — сказал Шон Миллард (Sean Millard), директор по развитию Королевского монетного двора — предприятия, принадлежащего британскому правительству, которое исторически производило монеты и памятные предметы. Слово «переработанное» не имеет отношения к роскоши, поэтому Монетный двор использует термин «восстановленное золото». А основатель бренда Lylie Элиза Уолтер (Eliza Walter) использует слово «спасенное». Она отмечает, что молодые потребители видят большую ценность в использовании переработанного золота. По ее словам, для поколения Z экологичность является главным признаком роскоши.
Источник информационного материала и иллюстраций: https://www.nytimes.com/2022/12/05/fashion/jewelry-craftsmanship-louisa-guinness-london.html
Загрузка...
