Тщательность, с которой было изготовлено это украшение, с его реалистичными резными лепестками и бриллиантовыми акцентами, соответствует чувству, которое оно выражает.
У нежных анютиных глазок очаровательные цветы, похожие на лица, что придает им игривый, но в то же время задумчивый вид. Это свойство отражено в их названии, которое происходит от французского слова pensée, что означает «мысль». На протяжении поколений анютины глазки служили простым и трогательным способом показать кому-то, что вы о нем думаете, или попросить его о том, чтобы он думал о вас.
Шекспир был поклонником этих изящных цветов: в «Сне в летнюю ночь» они используются в любовном зелье Пака, а в «Гамлете» Офелия в своей знаменитой сцене разбрасывания цветов говорит: «И есть анютины глазки, это для мыслей».
Брошь в виде цветка анютины глазки, созданная примерно в 1960 году, передает всю эту символику, добавляя ей страсти и жизненной энергии. Ее резные опаловые лепестки, словно миниатюрная скульптура, отражают свет, переливаясь радужными оттенками на перламутровой поверхности, которая словно пульсирует огненной энергией. Обрамленный круглыми бриллиантами и возвышающийся на платиновом стебле, также украшенном бриллиантами, цветок в натуральную величину приковывает к себе внимание.
«Подаренный цветок анютины глазки означает, что о вас думают, помнят или вами восхищаются, — говорит Дана Киёмура (Dana Kiyomura), основательница нью-йоркской ювелирной компании Keyamour, специализирующейся на винтажных изделиях от георгианской эпохи до наших дней. — Я приобрела брошь в одном поместье в США и датирую ее примерно 1960-ми или 1970-ми годами, основываясь на огранке бриллиантов. Полагаю, что она была изготовлена в США, поскольку на ней нет клейма».
Однако настоящая тайна этого сияющего цветка кроется в мастерстве исполнения. Изготовление изделия потребовало непревзойденного мастерства огранщика, поскольку опалы, как известно, хрупкие и трудно поддаются резьбе. Это сложно и рискованно. Легенда гласит, что Людовик XI Французский был так расстроен, когда его ювелир расколол королевский опал, что приказал отрубить мастеру руки.
Киёмура предпочитает ссылаться на более оптимистичные исторические аналоги, сравнивая скульптурную опаловую брошь с редкими викторианскими камеями, такими как работы знаменитого немецкого гравёра XIX века Вильгельма Шмидта. «Некоторые из самых красивых резных камей были изготовлены из опалов 150 лет назад. Уникальное свечение камня добавляет глубину и объем скульптурному дизайну, что сильно отличается, скажем, от резной камеи из агата», — говорит она.
Тот же искусный прием — наслоение форм для создания переливающегося светом рельефа — прослеживается и в лепестках этого исторического украшения, где каждый изящный изгиб и контур играют со светом и движением, усиливая поразительное сияние камня.
Этот цветок из драгоценного камня, размером чуть меньше визитной карточки, — не застенчивая фиалка (хотя анютины глазки относятся к роду Viola). Напротив, он производит сильное впечатление, которое, по словам Киёмуры, заслуживает того, чтобы быть выставленным напоказ. «Я бы носила его высоко на плече или ближе к шее, — говорит она. — А темные цвета отлично оттенили бы тонкую игру красок анютиных глазок». Действительно, эти вспышки огня заслуживают эффектного фона, достойного их блеска.
Источник информационного материала и иллюстраций: https://www.1stdibs.com/blogs/the-study/opal-pansy-brooch/