Дом Codognato ослепляет Венецию и весь мир с 1866 года, когда 22-летний Симеоне Кодоньято открыл антикварный магазин всего в нескольких шагах от площади Сан-Марко. Обслуживая аристократов, путешествующих в Гранд-тур, он начал создавать носимые украшения, сочетающие готические, византийские и ренессансные влияния, историю и декаданс. В 1897 году его сын Аттилио взял на себя управление, черпая вдохновение в этрусских археологических раскопках того времени и представив украшения Vanitas в форме черепа. Темные, роскошные и завораживающие, эти провокационные изделия привлекли круг авангардных художников и интеллектуалов. Коко Шанель была влиятельной клиенткой; Жан Кокто, Сергей Дягилев и Серж Лифарь также были среди немногих счастливчиков, соблазненных их странным обаянием. В 1958 году, после смерти отца, молодой Аттилио Кодоньято взял на себя управление домом, увековечив наследие, пропитанное историей, философской основательностью и оттенком гламура, смешанным с черным юмором.
Как психотерапевт Кристина Кодоньято обладает уникальными способностями расшифровывать подсознательную символику творений своего отца. Она сочетает свое увлечение образами memento mori с психоаналитическим значением: «Череп отсылает к бессознательному измерению смерти, неизбежному, но подавленному. Ритуалы с использованием черепов или изображений скелетов приближают смерть, не перегружая человека негативными эмоциями, — объясняет она. — С психоаналитической точки зрения, это своего рода экзорцизм: превращение безмолвного ужаса в символическую форму, в язык, сны и ритуалы. От средневековых danses macabre до барочных vanitas, от мексиканского Día de los Muertos (Дня мертвых) до христианских реликвий — череп приручает ужас, делая его мыслимым и даже эстетичным».
Толпы коллекционеров давно тянутся к тревожной ауре талисманов Аттилио Кодоньято. Среди самых ревностных коллекционеров — Мария Грация Кьюри, до мая прошлого года занимавшая пост художественного руководителя Dior. Она организовала презентацию книги в семейном дворце во время Венецианского кинофестиваля вместе со своей дочерью Рашель Реджини, которая тоже увлеклась мистицизмом Аттилио Кодоньято. Вечер получился замечательный, он собрал великолепную аудиторию друзей семьи: Джулиана Шнабеля, Аниша Капура, Дриса ван Нотена, Юргена Теллера, Виллема Дефо, Франческу Беллеттини и многих других, пришедших отметить новую главу в истории Дома.
«Больше всего я люблю мастерство: украшения, в которых используются уникальные техники, от естественной огранки камней до закрепки, — говорит Мария Грация Кьюри, которая свою работу в Dior посвятила восхвалению мастерства. — Я сразу узнаю эту несравненную ручную работу: украшения в духе высокой моды, всегда уникальные. Нет двух одинаковых изделий. Это гарантирует рука мастера, настоящего ювелира-художника».
Мария Грация Кьюри до сих пор носит несколько колец Codognato и хранит теплые воспоминания о покойном ювелире. «Свое первое украшение Codognato я купила более 20 лет назад. Это не было реликвией или семейной традицией, а личным выбором, — вспоминает она. — Каждый раз, приезжая в Венецию, я первым делом заходила в его бутик. Помню, как однажды мне понадобилось колье. Аттилио посмотрел мне в глаза и сказал: “Нет, синьора, сейчас ничего подходящего для вас нет. Когда что-нибудь появится, я вам позвоню”. Восемь месяцев спустя зазвонил телефон: “Я нашел ваше колье. Я пришлю кого-нибудь в Рим, без всяких условий, но, думаю, это то, что нужно”. И, конечно же, это было именно то колье, о котором я мечтала».
«Однажды утром, — продолжает Мария Грация Кьюри, — мы с дочерью сошли с поезда и сразу отправились в магазин. Мы примерили все и нашли ожерелье, которое понравилось нам обеим. Я сказала: “Давай купим его вместе! Это называется семейная инвестиция”». Я ушла, дав себе слово подумать: пять минут на размышление было моим правилом. Но, дойдя до угла, я сказала Рашель: “Нам нужно это купить! Давай немедленно вернемся”. Пять минут спустя мы вернулись в магазин, довольные своим решением. Разделив покупку, мы облегчили расходы, словно приобретая семейную реликвию».
Кольцо с черепом, покрытым эмалью, или золотой кулон в форме гроба, который открывается, а в нем лежит скелет, — не всем по душе такая инвестиция. Однако эти символы не столько о смерти, сколько о самой жизни — недвусмысленный призыв ловить момент. Итальянский писатель Анджело Флаккавенто, написавший предисловие к книге о Codognato, соглашается: «У Аттилио было тонкое чувство юмора, и он любил парадоксы. Его тяга к тьме никогда не была мрачной, скорее, жизненной. Он создал собственную иконографию, воплотив многовековые экзистенциальные размышления о бренности жизни в нечто столь декоративное и броское и столь же вечное — ювелирные изделия».
История мрачных и возвышенных украшений Аттилио Кодоньято. Часть 1
Источник информационного материала и иллюстраций: https://www.vogue.fr/article/bijoux-macabres-attilio-codognato
Загрузка...
