Мари-Лор Серед (Marie-Laure Cérède), креативный директор часового и ювелирного отделов Cartier, рассказывает о магии, которая заложена в творениях дома.
Cartier описывает свою коллекцию часов этого года как искусство метаморфозы и сравнивает себя с волшебником. Как бы вы охарактеризовали магию Cartier?
Для меня в магии Cartier есть некое сакральное измерение. Как в драгоценном камне, например, есть душа. Мы должны были привнести в эту коллекцию нечто большее, ведь сегодня нам не нужно носить часы. Зачем молодому поколению покупать часы? Они больше не функциональны и не нужны, поэтому они должны стать желанными. В том, что они говорят о красоте, должно быть что-то значимое.
Вы переиздали несколько классических часовых коллекций Cartier, таких как Tank и Santos. Как понять, что легендарная вещь подходит для современности?
На этот вопрос очень сложно ответить. Здесь очень важна интуиция. Но если бы я пыталась рационализировать дизайн, то это было бы не только то, что вы видите, но и то, что вы чувствуете на запястье. Перенести дизайн в современную версию — значит сделать его очень удобным для ношения и комфортным. Как вторая кожа. Носить часы сегодня — значит носить то, что вы не чувствуете. Вся работа, которую мы проделываем над деталями и объемами, не сразу видна.
Невидимые детали?
Невидимые детали. И их так много. Посмотрите на часы Tressage. Они драгоценны, даже если вы не видите их спереди. Но они ваши, поэтому они очень гладкие, когда вы держите их в руках и прикасаетесь к ним.
Tressage — это нечто среднее между часами и ювелирным украшением. Что вы думаете о подобных гибридах?
Для меня это уже четвертый выпуск, новый путь для дома. Вы помните Maillon, Clash [Un]limited и прошлогодние Reflection. Для меня существуют такие категории женских часов: с одной стороны, классические часы с ремешком, а с другой — драгоценности с механизмом, показывающим время. Так что же еще можно сделать? Я думала над тем, как сделать ювелирные часы на двух кожаных ремешках.
Расскажите нам о творческом процессе создания Tressage.
У нас очень простой творческий рецепт. Мы посмотрели на Tank. Я подумала: сначала удлиняем ушки, а потом увеличиваем их. В итоге получается нечто среднее между часами и браслетом-бэнгл. Вы должны видеть их на запястье, потому что это скорее аксессуар, а не часы. С точки зрения создания сложность для нас заключалась в универсальности часов для любого запястья. Углы, изгибы очень важны, и мы много работали над объемами, чтобы получить один размер для маленького и большого запястья. Мы сделали, наверное, 40 вариантов, прежде чем нашли подходящий.
Это больше похоже на математику или на интуицию — пытаться получить этот универсальный размер?
И то, и другое. Нельзя знать заранее. Математика очень важна, потому что возникает вопрос красоты, и часто в ней есть доля математики. Пропорции должны быть очень точными.
Меня интересует, как Tressage создает мягкое, почти текстильное натяжение в золоте. Как этого добиться?
Мне нравится говорить о живой архитектуре. Архитектура в движении — это способ думать о будущем, и теперь у нас есть ноу-хау, позволяющее создавать эту архитектуру в трех измерениях. И это так тесно связано с тем, кем мы являемся как ювелиры, и так интересно исследовать это. Но я отхожу от вашего вопроса.
Мне нравится, куда мы движемся.
Но ваш вопрос очень важен для меня. Суть в следующем: придать ощущение движения строгой архитектуре или мотиву. Это новый шаг. Это важно, потому что вы даете жизнь своему продукту. В некотором смысле, это связано с будущим.
Какое достижение в области мастерства, по вашему мнению, дало вам наибольшие творческие возможности?
Честно говоря, 3D-печать очень интересна для нас. С точки зрения формы возможно все. Представьте себе, насколько это невероятно для дизайнера.
Новый браслет Panthère похож на Reflection de Cartier прошлого года. Но если Reflection был абстрактным, то Panthère — это фигуративная скульптура.
Они совершенно разные, это правда. Но вы не первый, кто находит эту связь. Работать над Panthère интересно, потому что есть ограничения, которых нет в ювелирном деле. Нам приходится интегрировать механизм в большое количество корпусов, и обычно это двухмерная плоская модель. У нас есть пантеры с головой и телом, но это больше относится к высокому ювелирному искусству. Здесь же идея — пойти дальше и показать скульптурное изображение головы и тела. Более того, мне интересно почувствовать позу пантеры. Она в движении, за ней стоит история. И мне нравится эта история и то, что в часах, которые не относятся к высокому ювелирному искусству, можно передать эту идею движения, позы и смысла.
Создавая нечто столь прекрасное, как эти часы, нормально ли, что вы не можете толком определить время?
Если вы пошевелите рукой, вы сможете без проблем определить время. Мне кажется, дело скорее в том, как вы играете с вашим украшением, чтобы иметь возможность определить время, и мне нравится эта связь. Мне нравится эта деталь, которую я называю роскошью невидимого. [Серед переворачивает браслет Panthère, чтобы показать фигурные подушечки лап на нижней стороне скульптуры кошки.] Все эти мелочи важны.
Есть новые Panthère de Cartier с красными, оранжевыми и черными полосками. Не совсем классический рисунок кошки. Мне показалось, что он связан с абстрактными анималистическими часами прошлого года.
Вы правы.
Cartier известен своим анималистическим дизайном. Но он не настолько буквален. Почему вы отказались от конкретики и обратились к абстракции?
Потому что это способ выйти за рамки того, что мы использовали в нашей коллекции. Тот, который мы все знаем, — это пятна пантеры. Мы обязаны питать нашу ДНК новым стилем. Мы сделали это, как вы заметили, с помощью гибридизации животных в прошлом году, и это новая глава для изучения. Мне нравится, как вы сказали: «абстракция». Это как картина. Что вы хотите увидеть? Зебру или тигра? В этом есть легкий юмор. Когда дизайн перестает быть буквальным, он дает силу воображению.
Источник информационного материала и иллюстраций: https://vogue.sg/cartier-marie-laure-cerede-watch-interview/
Загрузка...
