Охота за провенансом винтажных ювелирных изделий, ч. 1

Клейма изготовителя, фотографии и семейные свидетельства – вот подсказки, которые используют оценщики, чтобы проследить происхождение старых изделий и доказать их подлинность.

Антикварные и старинные драгоценности имеют свою историю, она включает в себя износ, который может стереть подпись, или изменения, которые затрудняют идентификацию изделия как работы конкретного дизайнера. Отслеживание пути драгоценности, чтобы доказать ее знаменитый провенанс, может потребовать усилий, но в конечном итоге это повышает ценность изделия. Поэтому дилеры идут на многое, чтобы разгадать эти тайны и дать имена кольцам, брошам, клипсам и другим предметам, которые встречаются на их пути.

Существует несколько уровней провенанса, говорит Джилл Бургум, исполнительный директор ювелирного отдела Heritage Auctions. «Есть происхождение от крупного дизайнерского Дома, например Van Cleef & Arpels, [или] происхождение от королевской особы, например Марии-Антуанетты, или кого-то важного, например Элизабет Тейлор. Затем у вас также есть провенанс от дамы, которая была известна в Техасе, и, возможно, никто в других местах не знал, кто она такая, но все изделия принадлежат этому лицу, и это помогает продавать драгоценности, особенно на региональных рынках, где люди знают ее. А подтверждение подлинности может помочь на более широком уровне, потому что некоторые покупатели интересуются историей».

Манжеты Van Cleef & Arpels Manchettes из 18-каратного золота, проданные Heritage Auctions (Heritage Auctions):

Вне всяких сомнений

Иметь свою историю – это хорошо, но когда речь идет о стоимости ювелирных изделий, находящихся в наследстве, необходимо иметь доказательства, подтверждающие ее.

«Просто сказать: «Это принадлежало [бывшей первой леди США] Джеки Кеннеди», но недостаточно, потому что так может сказать любой, – комментирует Гас Дэвис, соучредитель ювелирной фирмы Camilla Dietz Bergeron. – Кто-то платит надбавку за ювелирные изделия с подписью или за провенанс знаменитости, поэтому он хочет быть уверенным, что это действительно то, о чем вы говорите. Да, им нравится это украшение. Да, им нравится, как оно выглядит, но я могу обещать, что они не будут счастливы, если узнают, что это не настоящий Van Cleef, [после того как] они заплатили цену за Van Cleef».

Шоу-рум Camilla Dietz Bergeron (Camilla Dietz Bergeron):

Установление подлинности может помочь дилеру правильно определить цену драгоценности. Хоть высококачественное кольцо с бриллиантом может быть оценено по определенной цене, оно будет продано дороже, если это кольцо Tiffany & Co. от Жана Шлюмберже, просто из-за имени на внутренней стороне хвостовика.

«Если изделие не подписано, потому что ювелир снял размеры и удалил все, не понимая, что он делает, к сожалению, мы не можем сказать, что кольцо является тем, чем оно является, – говорит Эдвард Леванд, владелец компании Consultant Appraisal Service и директор Симпозиума антикварных ювелирных изделий. – Кто-то позвонил нам и сказал, что у них есть кольцо от Harry Winston, но оно больше не подписано. У них нет никаких документов, поэтому мы не можем назвать его кольцом от Harry Winston».

Клипсы Aletto Brothers с рубинами и бриллиантами, проданные Jennifer Leitman Bailey (Jennifer Leitman Bailey):

Ценность истории

Знание истории драгоценности также может повысить ее потенциал на аукционе, считает Бургум. «Обычно людей, которых я исследую, уже нет на свете, поэтому я не могу задавать им вопросы, но я могу сесть с родственниками и сказать: «Расскажите мне историю. Помогите мне узнать, кем был этот человек, чем он занимался». И это действительно помогает в продвижении изделия, потому что если я могу заставить аудиторию проникнуться им, это имеет большое значение для конечной успешной продажи изделия».

Хоть история может и не повлиять на оценку, добавляет она, «она определенно может повлиять на цену, которую люди за него заплатят».

Дидье и Мартина Хаспеслаг согласны с этим. Владельцы британской дилерской компании Didier Ltd. продают ювелирные изделия таких художников, как Пабло Пикассо, Ман Рэй и Сальвадор Дали.

Ожерелье Van Cleef & Arpels Alhambra из 18-каратного золота с лазуритом, продано Heritage Auctions (Heritage Auctions):

«Для большинства людей вещь оживает благодаря своей истории, – говорит Дидье. – Почему она была сделана? Для кого она была сделана? Сколько их было сделано? Это личный штрих, который мы пытаемся разгадать, и это придает ему дополнительную ценность, помимо ценности художника и материальной стоимости».

По словам Дэвиса, эта добавленная стоимость может быть огромной. «Кто-то принес пару бриллиантовых сережек, которые, по их словам, принадлежали Van Cleef. Они выглядели очень похоже на стиль Van Cleef, но на них не было подписи. Украшения без подписи красивы, в них есть бриллианты, они, вероятно, стоят $ 6 000 — $ 7 000, но изделие с подписью может стоить $ 60 000, то есть в несколько раз больше».

Ожерелье Tiffany & Co. из 18-каратного золота с черным опалом, демантоидными гранатами и сапфирами, продано Heritage Auctions (Heritage Auctions):

Леванд вспоминает случай, когда Историческое общество Штрауса, ведущее летопись достижений влиятельной семьи Штраус в США, попросило его оценить набор простых золотых обручальных колец. Обычно такие кольца имели бы минимальную стоимость, но эти кольца принадлежали покойным владельцам Macy’s Исидору и Иде Штраус и были извлечены из «Титаника», где пара утонула.

«Именно здесь важную роль играет провенанс, потому что есть люди, которые хотели бы обладать этими кольцами, потому что они принадлежали тому, кому принадлежали, и потому что они погибли на «Титанике», – говорит он. – Эта история создала надбавку, и мы установили цену на кольца в 10 000 долларов за штуку».

Браслет Cartier Panthère из белого золота с бриллиантами, изумрудами и черным ониксом, проданный Heritage Auctions (Heritage Auctions):