Для специалистов, занимающихся цветными драгоценными камнями, в последнее время определение географического происхождения – важнейшая тема, особенно с точки зрения проведения исследований. Научный журнал GIA Gems & Gemology посвятил этому вопросу весь выпуск Winter 2019.
23 апреля Аарон Палке, старший менеджер по исследованиям в GIA, провел вебинар в рамках недавно запущенных в лаборатории Knowledge Sessions, чтобы рассказать о программе GIA по полевой геммологии и роли, которую она играет в определении географического происхождения.
Вот пять примечательных тем, которые он затронул. Возможно, они будут интересны участникам торгов. Чтобы посмотреть всю сессию, посетите канал GIA на YouTube.
Почему происхождение важно?
По словам Палке, географическое происхождение цветного драгоценного камня тесно связано с его предполагаемой ценностью. Цвет, прозрачность и размер являются одними из наиболее очевидных и важных характеристик, но не менее важна «история» камня.
Возьмем, к примеру, покупку рубина. Что вы предпочтете: купить природный рубин и узнать историю о шахтере, который добыл этот камень, или купить выращенный в лаборатории и услышать историю о минерале, созданном человеком? Выращенный в лаборатории рубин – это хорошо, но рынок «придает другую ценность» такому камню, отмечает Палке.
Географическое происхождение – это тоже часть истории камня. Натуральный рубин может быть из Мозамбика, который производит много высококачественных камней, но является современным источником, или из Могока в Мьянме, который является древним источником. Ценность последнего на рынке, конечно, будет выше.
Какую роль играет полевая геммология в определении происхождения?
GIA начала предлагать услуги определения происхождения в лабораторных отчетах в 2006 году из-за спроса на рынке и расширила свои исследования, чтобы предлагать клиентам более точную информацию. А для этого понадобилось создать надежную справочную базу данных.
В 2008 году в GIA появился отдел полевой гемологии для ее создания и составления коллекции драгоценных материалов с известным происхождением, с которой исследователи могли сравнить камень клиента.
По словам Палке, за это время департамент совершил 95 экспедиций в 21 страну на шести континентах. Больше всего поездок было в Восточную Африку и Юго-Восточную Азию.
Во время этих экспедиций полевые геммологи берут камни как можно ближе к их источнику и получают как можно больше информации о том, откуда взялся минерал, как и где он был найден. Так как команда не всегда может получить драгоценные материалы прямо из источника, образцы классифицируются на основе того, как они были собраны.
Например, минерал A-типа добывается непосредственно полевым геммологом, а камни B-типа берут на шахте, при этом полевой геммолог наблюдает за добычей, но сам не снимает камни с земли. Система заканчивается на F-типе, который представляет собой образцы, собранные на международном рынке.
По словам Палке, когда образцы поступают в лабораторию, специалисты изучают их от и до: от микроскопии до анализа включений и различных методов спектроскопии. Информация, которую они получают, добавляется в базу данных, доступную геммологам в пяти лабораториях идентификации GIA. Сама справочная коллекция теперь включает более 22 000 образцов, которые весят в общей сложности более 1 миллиона каратов.
Какие проблемы создает сегодняшний рынок и как их решают исследования?
За последние десятилетия появилось много новых источников и шахт. Одним из крупнейших достижений в 20 веке стал подъем добычи цветных драгоценных камней всех видов в Восточной Африке от Кении до Мадагаскара. «У нас возникло намного больше вариантов, которые мы должны рассмотреть, чтобы определить, откуда появился камень», – сказал Палке.
Доступные сегодня современные технологии помогают лабораториям сузить возможности происхождения, предоставляя несколько наборов данных для работы и сравнения. Один из методов, который использует GIA, называется лазерная абляционная масс-спектрометрия с индуктивно-связанной плазмой, или LA-ICP-MS. Он измеряет микроэлементы в камнях с превосходным уровнем точности и аккуратности. Исследователи GIA могут сравнить эти измерения с данными из эталонной коллекции, чтобы сузить вероятность происхождения.
Но с ростом количества новых месторождений наблюдается тенденция к частичному совпадению физических свойств между камнями из разных областей. GIA разработала другие ресурсы для более точного выполнения исходных вызовов, например, использование статистических инструментов, которые предлагают лучший способ получения данных из анализа микроэлементов. Выборочное построение на основе k-ближайших соседей – это метод, основанный на идее прогнозирования неизвестных значений путем сопоставления их с наиболее похожими известными значениями.
Тем не менее, GIA и другие лаборатории продолжают подчеркивать, что определение географического происхождения в отчетах является мнением, а не бесспорным фактом.
Куда GIA направляла полевые экспедиции по геммологии в последнее время?
Важным событием за последние несколько лет стал подъем добычи драгоценных камней в Эфиопии: кроме опалов, там начали добывать синие сапфиры в Аксуме и изумруды – в Шакисо. Материал быстро появился на рынке и вызвал много вопросов. Поэтому в начале 2018 года специалисты GIA отправились в Эфиопию собирать изумруды, опалы и сапфиры.
В том же году команда полевой геммологии отправилась в Шри-Ланку изучать синие сапфиры, а также в Могок (Мьянма) – за сапфирами и множеством других материалов.
В начале прошлого года экспедицию отправили на Малышевский изумрудный рудник на Урале, на котором было найдено множество драгоценных камней. «Есть все основания полагать, что эти камни будут проходить через лабораторию», – сказал Палке. Специалисты GIA собрали также образцы демантоида из рудников в том же регионе. Геммологи пока не говорят о происхождении камня, но лаборатория «активно изучает его».
Палке упомянул несколько других преимуществ полевых геммологических экспедиций, один из которых заключается в «установлении фактов». GIA получает информацию о том, кто ведет добычу в этом районе, сколько минералов добывается, каково качество камней и как они достигают рынка. Кроме того, собранные образцы могут принести пользу другим областям исследования. Например, образцы демантоида помогут в идентификации термической обработки.
Каково будущее определения происхождения?
По словам Палке, ценность, которую рынок придает происхождению, не исчезнет в ближайшее время, и маловероятно, что услуги по определению происхождения станут менее востребованными.
GIA планирует расширить свои услуги по определению происхождения дополнительных материалов. В 2019 году лаборатория выпустила отчеты о происхождении александрита после многих лет исследований и сбора образцов. Палке сказал, что до сих пор сервис был «довольно успешным». Он также изучает демантоид, опал и другие минералы, но будущее области во многом зависит от технологических достижений.
Из-за растущего интереса к прозрачной цепочке поставок от шахты до потребителя GIA разрабатывает новый сервис под названием «Отчет о происхождении и перемещении цветных камней», мало чем отличающийся от того, который был представлен для алмазов в прошлом году.
Клиент должен предоставить необработанный камень с сопроводительной документацией о том, где, когда и у кого он был приобретен. Лаборатория будет исследовать камень, документировать его физические свойства и возвращать его клиенту. После огранки GIA изучит минерал еще раз.
Если физические свойства ограненного камня соответствуют его первоначальным характеристикам, будет выдан отчет о происхождении. Он будет содержать фотографию необработанного и ограненного драгоценного камня и документы, указывающие, где он был приобретен.
«Идея состоит в том, чтобы привлечь геммологическую лабораторию к участию в цепочке поставок цветных драгоценных камней с целью повысить доверие к информации о географическом происхождении», – сказал Палке.
Загрузка...
