Как цитрин оказался в центре диадемы? Как древняя бирюза сочетается с ляпис-лазуритом? Ответы на эти вопросы ищет выставка «Cartier и исламское искусство».
Брошь, 1935 год. Платина, бриллианты, сапфиры, рубины, изумруды:
Maxime Poiblanc
Может ли одна поездка изменить историю ювелирного искусства? Для братьев Картье это так. В 1911 году Жак, самый младший из них, отправился в Индию на коронацию короля Георга V и познакомился с богатой культурой резьбы по камню, а также с яркой палитрой камней этого субконтинента.
Примерно десять лет спустя основанная его семьей фирма открыла миру феномен, известный как Tutti Frutti: изделия, отличающиеся сочетанием рубинов, изумрудов и сапфиров, а также мотивами, навеянными листьями, цветами и ягодами.
В Техасе сейчас проходит выставка «Cartier и исламское искусство» в Музее искусств Далласа, даты ее проведения с 14 мая по 18 сентября, на ней можно познакомиться с сокровищами, вдохновленными Индией, Ираном, исламским искусством и архитектурой.
Тиара, 1937 год. Золото, платина, бриллианты, цитрины:
Maxime Poiblanc
Пожалуйста, не произносите слово «полудрагоценный», когда увидите этот головной убор Cartier. Да, 62-каратный цитрин в его центре находится за пределами «большой четверки» бриллиантов, рубинов, изумрудов и сапфиров, но сосредоточьтесь на том, как этот камень рассказывает историю, как путешествия расширили представление ювелиров о том, что изначально было драгоценным. И обратите внимание, что диадема была признана достаточно важной, чтобы быть надетой на коронацию Георга VI в 1937 году.
Косметичка, 1927 год. Черная эмаль, платина, бриллианты огранки роза, кабошоны из оникса, резные изумруды, рубины:
Maxime Poiblanc
1920-е годы отразились в появлении так называемых особых предметов первой необходимости: украшенных драгоценностями портсигаров, мундштуков, косметичек с зеркалами. В представленном выше предмете первой необходимости прослеживается дух той эпохи, а также влияние индийских путешествий (бриллианты огранки роза и резные изумруды) и пейзажей Ближнего Востока (кипарисы).
Золотое колье, 1970 год:
Maxime Poiblanc
Влияние ислама четко прослеживается в этом изделии (вверху), где на золотой бусине подвески начертано имя Аллаха на арабском языке. Влияние искусства и архитектуры этой культуры также очевидно в мотивах, воплощенных в золоте. Впервые эта модель появилась в коллекции Cartier в 1947 году и продолжала производиться в 1970-е годы.
Браслет, 1937 г. Платина, белое золото, бриллианты, ляпис-лазурит, бирюза:
Maxime Poiblanc
«Повсюду блеск золота,» – эти слова произнес археолог Говард Картер, когда в 1922 году впервые осмотрел гробницу Тутанхамона. Но там также, вероятно, были лазурит, бирюза и сердолик. Эти камни, преобладавшие в древнеегипетских украшениях, вскоре стали центральными в движении египетского возрождения эпохи ар-деко.
Изделия Cartier того времени остаются святым Граалем для коллекционеров ювелирных изделий, наглядным примером того, как история накладывает свой отпечаток на дизайн. И как путешествия, будь то группа археологов или братья Картье, могут определить ход фантазии ювелира (и камней в вашем браслете).
Нагрудное ожерелье, 1947 год. Витое 18-каратное и 20-каратное золото, платина, бриллианты круглой огранки и огранки багет, аметисты, бирюза:
Maxime Poiblanc
«По специальному заказу» – одни из самых волнующих слов в ювелирном языке. И это ожерелье с аметистами и бирюзой было создано для клиента, который свободно говорил на этом языке. Герцогиня Виндзорская знаменито носила пантер и фламинго от Cartier и была многократно сфотографирована в этом единственном в своем роде ожерелье (выше).
Сама форма явно вдохновлена индейцами, а использование твердых камней с блестящей огранкой является фирменным знаком Дома, как и сочетание этих цветов в частности. Эта драгоценность, на ее знаменитой владелице или без нее, является иконой современного ювелирного искусства.
С более подробной информацией можно ознакомиться на сайте
Загрузка...
